Президент России Владимир Путин 4 декабря выступил с ежегодным посланием Федеральному собранию. Президентское обращение считается одним из главных политических событий. Владимир Путин обратился к Федеральному собранию в 11-й раз.
Своими впечатлениями от речи главы государства поделился писатель, главный редактор газеты Затвра, соратник партии "РОДИНА" Александр Проханов:
Я слушал Путина в этом же Георгиевском зале весной, когда он произносил свою манифестальную крымскую речь. Тогда он был восторженный, пылкий, взволнованный. Он был на огромном подъёме. Путин понимал, что совершилось огромное деяние.
Теперь это был другой Путин - очень сдержанный, сосредоточенный, отчасти зажатый. Внутри его чувствовалось беспокойство. И хотя он говорил в своей обычной манере, суховатой, слегка отшлифованной, чувствовалось, что внутри билась тревога. Это была посткрымская, зимняя речь.
Путин сделал несколько очень важных для меня лично замечаний. Он сказал, что присоединение Крыма – это не присоединение территорий, виноградников или даже великого изумительного Севастополя. Это присоединение к России сакрального центра, таинственного Херсонеса, священной силы, которая оплодотворила государство российское светом православия.
Он хотел сказать русским людям, что сегодняшние траты, огорчения и издержки – это издержки, связанные со священной русской историей. Это была апелляция к глубинным кодам русского человека. Потому что русский человек готов многим жертвовать только за священное, за возвышенное, за небесное.
Также Путин сказал, что давление Запада на Россию связано не с Крымом и Новороссией. И это давление неминуемо последовало бы в той или другой форме, так как с Запада в сторону России постоянно шли враждебные вихри. Таким вихрем была нацистская агрессия, когда немец хотел отбросить русский народ за Урал. И угрозы и беды, идущие с Запада, носят таинственный, не геополитический характер, передаются из одного поколения западников другому как нечто иррациональное. Это тоже было важное новое метафизическое представление.
Мне, как и многим, показалось, что говоря об экономической стратегии, которая возникла в результате обвала рубля, санкций, Путин заявит о некоем новом экономическом курсе. Потому как экономика великого напряжения требует других технологий, идей, быть может, требует мобилизационного проекта. Но в речи опять было упование на средний и малый бизнес, на улучшение, на прощение, на гармонизацию всего того, что мы сейчас имеем. Недавно на Валдайском форуме, отвечая на мой вопрос о мобилизационном проекте, Игорь Шувалов сказал, что в правительстве идут дискуссии на эту тему. И если не удастся инициировать средний и малый бизнес на экономический рывок, то придётся прибегать и к мобилизационным моделям. Может быть, это было последнее федеральное послание, где Владимир Путин по-прежнему уповал на экономическую свободу, на предприимчивость, на живую воду, которой можно оросить малые и средние предприятия, которые дадут значительный прирост валового продукта.
Путин ни разу не произнёс слова "коррупция". Он говорил о чудовищных хищениях в животрепещущих для безопасности России отраслях. И он опять предложил в этой сфере ужесточить контроль. Не было сказано о борьбе с коррупцией китайскими методами. Это разочаровало, потому что огромные трудности современной России связаны с тотальным, от неба и до подземелий, воровством.
В целом же Путин призвал народ к стойкости, к консолидации вокруг власти. И полагал, что такая консолидация уже состоялась. И он был благодарен населению России за поддержку.
